Стиль зрелое барокко Архитектор Дж. Джислени Фундатор Казимир Лев Сапега При постройке католический монастырь Состояние руины

Краткая хронология: 1648—89 гг. монастырь построен 6 июня 1666 г. костел освящен 1700—21 гг. монастырь разрушен шведами 1772 г. частично разрушен во время Барской конфедерации 1831 г. монастырь закрыт 20 августа 1834 г. конфискован в казну 1866 г. костел закрыт 1866—97 гг. костел разобран 1933 г. новый костел построен 1964 г. разрушен

Один из самых больших монастырских комплексов на территории Беларуси существовал некогда в Березе, нынешнем районном центре Брестской области. Еще не так давно напоминание об этом присутствовало и в названии городка — старожилы до сих пор иногда называют его по привычке Картуз-Березой, либо Березой Картузской. Последний вариант дольше всего официально сохранялся за местной железнодорожной станцией — еще совсем недавно его можно было встретить в расписаниях поездов, следующих из Москвы в Брест. При этом почти никто из пассажиров и не предполагал, что двойное наименование белорусского остановочного пункта — самое прямое подтверждение приближения к центру Европы.

Cartusia — так по латыни называется долина Шартроз во французской Бургундии. Именно там почти тысячу лет назад (во второй половине ХІ века) святой Бруно основал первый монастырь, давший затем имя монашескому ордену картезианцев, или картузов. Постепенно орден распространился по католической Европе, хотя из-за своих чрезвычайно строгих правил так и остался относительно немногочисленным. К XVIII веку в различных странах существовало около 170 картезианских монастырей, из них 75 во Франции. При этом самый дальним проникновением ордена на Восток стало основание в 1648 году единственного монастыря картезианцев в Великом княжестве Литовском — в местечке Береза, которым владел тогда подканцлер ВКЛ Казимир Лев Сапега.

У стен монастыря

Чем же привлек орден одного из богатейших магнатов своего времени, ревностного католика, который за свою активную деятельность по строительству монастырей и храмов (в том числе униатских) получил от папы римского титул князя Священной Римской империи? Возможно, как раз своим жестким уставом, создавшим вокруг картезианцев ореол некой элитарности. Членам ордена предписывалось жить только в отдельных помещениях-кельях, ни с кем не общаясь, читать, молиться, заниматься физическим трудом и своим огородом. Некоторые из этих отшельников осваивали художественные профессии — переписывали книги, ноты, работали в живописи и т. д. И при этом каждый строго хранил обет молчания.

Сапега выдел ордену 10 тысяч золотых и пригласил руководить строительством архитектора, имя которого, к сожалению, точно не известно. Из некоторых источников следует, что это был авторитетный итальянский зодчий, другие утверждали, что это был варшавский архитектор. Сопоставление этих данных, а также ряда аналогичных художественных приемов, примененных на иных объектах, позволили польским исследователям выдвинуть весьма обоснованную гипотезу о том, что автором Березовского монастыря был итальянец Джованни Батисто Джислени, который около 40 лет работал в Речи Посполитой.

Кто бы ни был этот загадочный мастер, ему удалось создать проект грандиозного архитектурного комплекса в стиле барокко, строительство которого продолжалось четыре десятилетия, до 1689 года. За это время здесь были построены жилые корпуса с маленькими внутренними двориками и изолированными кельями для 15-ти монахов-отшельников, госпиталь, аптека, трапезная, хозяйственные помещения, дворец Сапег, разбит большой сад с прудом и т. д. Центром ансамбля стал величественный костел в виде 3-нефовой базилики с тремя апсидами, который был разделен на обособленные части для прихожан и монахов. В одной из стен костела в 1666 году был похоронен сам К. Л. Сапега, а затем и представители еще восьми поколений этого славного рода.

	Мощная монастырская брама и стены с башнями по углам имели явно оборонительное предназначение

Возможно, замкнутый характер картезианского ордена в чем-то объясняет и очевидные оборонные черты, присутствующие в архитектуре Березовского монастыря. Весь комплекс был окружен каменной стеной с небольшими башнями, массивную въездную браму прорезали бойницы, а к центральной апсиде костела была пристроена высокая башня-звонница с ярусами для пушек. Дополнительными фортификационными элементами были рвы и валы, прикрывающие подходы к монастырю на некоторых участках.

Тем не менее, в оценке оборонительного предназначения комплекса современные исследователи не единодушны. Существует и такая точка зрения, что эти элементы были скорее данью отмирающим архитектурным традициям того времени, а башня, расположенная внутри монастырского двора, неспособна была выполнять по-настоящему боевые задачи и только акцентировала собой центр комплекса. Не возьмусь спорить, однако, учитывая количество оборонительных элементов и толщину сохранившихся стен, все же хочется делать вывод не о декоративной их сути, а о наличии еще одной небольшой крепости, существовавшей когда-то на территории Беларуси.

Несмотря на аскетичный образ жизни монахов-картезианцев, монастырь в Березе располагал весьма значительным по тем временам имуществом: ему принадлежали обширные земельные угодья, окружающие леса и реки, на него работали почти 2,5 тысячи крестьян. Преумножали монастырскую собственность и регулярные пожертвования богатых граждан. За хорошие деньги и завещание монастырю своего имущества можно было фактически купить себе место для вечного покоя в склепах костела.

Размеренная жизнь монастыря продолжалась недолго. Уже в начале XVIII века, во время Северной войны 1700—21 годов он был несколько раз разрушен и разграблен. Затем восстановлен, но только до 1772 года, когда вновь сильно пострадал в военных действиях с участием конфедератов. После произошедшего в 1792 году третьего раздела Речи Посполитой Береза оказалась на территории Российской империи. И хотя монастырь продолжал действовать, но руководство орденом теперь оказалось за границей, а новые власти, мягко говоря, не поощряли католической активности. Не запрещая деятельность монастыря напрямую, российские власти регулярно искали юридические основания для его закрытия. В 1823 году было возбуждено судебное дело о якобы материальной помощи монастыря восстанию Костюшко, однако доказать это не удалось. Вскоре повод был-таки найден — за участие нескольких монахов в восстании 1831 года монастырь был закрыт и конфискован в казну. Государству досталось немало — 11 500 га земли, больше тысячи крестьян и 60 тысяч рублей серебром. Костел, правда, еще оставался действующим, но уже только как приходской, а в монастырских помещениях разместили российский пехотный полк.

КПП воинской части на территории бывшего монастыря

Окончательный удар по монастырю был нанесен после восстания 1863—64 годов. Костел закрыли и вместе с другими оставшимися постройками передали церковному совету на слом, а затем разбирали на стройматериалы почти до конца века. При этом листовая медь, которой был покрыт костел, пошла на церковь Александра Невского в Гродно, мраморные плиты — в Жировичский монастырь, а кирпич — на строительство в Березе церкви и военных казарм, в которых в 1930-х годах при буржуазной Польше разместили печально известный концлагерь для политзаключенных (сегодня, кстати, часть из них также заброшена и разрушается).

История Березовского монастыря в ХХ веке не слишком богата событиями, так как от него к этому времени уже почти ничего не оставалось. В 1905 году на его территории была построена капличка, напоминавшая о прошлом этого места, в 1933 году польские власти поставили здесь небольшой костел. После Великой Отечественной войны на территории монастыря уже по традиции разместили воинскую часть, на этот раз танковый полк. Советские военные не долго терпели своего соседства с новым костелом и в начале 60-х разрушили его. "Просто растащили танками, да и все", — так рассказал мне об этом событии пожилой охранник на КПП, расположенном сейчас в 50 метрах от сохранившейся массивной монастырской брамы, на которой теперь висит автомобильный знак "кирпич" и шильда со словами "Памятник архитектуры… Охраняется государством…" и т. д.

	Рисунок Наполеона Орды. 2-я половина XIX в.

Действительно, сейчас люди опомнились, поняли, что уникальный ансамбль Березовского картезианского монастыря представляет из себя большую историческую и художественную ценность. Вернее, представлял, поскольку к ХХІ веку от этого памятника уцелели только его останки. И все же даже по этим фрагментам, пережившим военное лихолетье, политический прессинг и людское безразличие и сегодня можно представить себе масштабы древнего архитектурного комплекса. При желании можно подкрепить воображение рисунком Наполеона Орды, сделанным известным художником-краеведом в 70-х годах ХІХ века.

На углу нынешней военной части сохранилась башня с рисунка Н. Орды

Из тех объектов, что на этом рисунке, кроме уже упомянутой брамы, сохранилась часть расположенного между ней и костелом корпуса, где располагались помещения для гостей, библиотека и др. Точно на месте домика, находящегося на рисунке справа от костела, сейчас стоит здание контрольно-пропускного пункта воинской части, которая до сих пор занимает часть бывшей монастырской территории. Остатки монастырской стены с небольшой башней (в правом углу рисунка) и теперь служат внешней "защитой" для военного городка.

Относительно неплохо, если можно так сказать, сохранилась та самая боевая башня-звонница, которая была пристроена к костелу со стороны двора (см. рисунок Н. Орды). Сейчас она находится как раз на обозначенной забором и колючей проволокой границе между воинской частью и открытой для туристов и других любопытных территорией монастыря. Уцелело несколько мощных ярусов с бойницами для пушек, которые сегодня действительно делают ее похожей скорее на боевую замковую башню, нежели на костельную колокольню.

Сохранившаяся костельная башня стоит на границе нынешней воинской части

	Бойница на первом ярусе костельной башни

При желании можно попасть и в сам костел, точнее, в его подвалы. Видимо, военные с охотой осваивали под свои нужды доставшееся им монастырское наследие. В подвалах разрушенного костела они оборудовали то ли склад, то ли бомбоубежище, подровняв стены бетоном и положив сверху перекрытия. Глядя на огромные валуны, положенные некогда в основание костела, я вспоминал точку зрения архитекторов, считающих, что пока уцелел хотя бы оригинальный фундамент, все здание сохраняет свою аутентичность. Как знать, может быть, где-то здесь, под слоем бетона покоятся останки кого-нибудь из аутентичных Сапег... По прежнему обширен монастырский двор. И сегодня его по периметру четко очерчивают руины келейных корпусов, хозяйственных зданий, помещений для приема гостей и другие обломки величественного архитектурного ансамбля. Окружает территорию крепостная стена с приземистыми башнями по углам.

	Возле башни расположены подвалы, где можно увидеть фундамент разрушенного костела

Кстати, отыскал монастырь я не сразу. В городке Береза, который находится на некотором отдалении, я какое-то время безуспешно приставал к людям с вопросом: "Где тут у вас разрушенный монастырь?" Удивительно, но сначала все недоуменно пожимали плечами, пока один из прохожих не сообразил: "Тебе, наверное, кляштор (с ударением на "я") нужен? Так бы сразу и сказал…".

Действительно, местное население по многовековой традиции называет это место исключительно белорусским словом "кляштор" (буквально — католический монастырь) и никогда не переводит на не вполне корректное русское "монастырь", применимое лишь к православным монахам. Выходит, даже в народной языковой среде Бярозаўскі кляштар картэзіянцаў все еще сохраняет свою аутентичность, свой фундамент. Видимо, также хранит его и по сей день иногда употребляемое двойное название городка — Береза-Картузская. Правдивое и очевидное происхождение этого любопытного топонима, безусловно, переживет недавние примитивные объяснения, типа "Суворов в этом месте повесил на березу свой картуз". По одной простой причине — у таких неуклюжих попыток распространить монашеский обет молчания на интересную, но идеологически неправильную для советских времен историю этих мест, нет своего фундамента.